Священномученик Герман (Кокель)

 

Священномученик Герман родился 28 ноября 1883 года в крестьянской семье Афанасия и Екатерины Кокель в селе Тарханы Больше-Батыревской волости Буинского уезда Симбирской губернии. В святом крещении был наречен Григорием. Родители его рано умерли, оставив после себя четырех малолетних детей. Григорию с братьями и сестрой с детства пришлось трудиться, чтобы прокормиться.

Однажды Григорий со своим старшим братом Алексеем нанялись пилить дрова у местного крестьянина. Крестьянин позвал мальчиков в дом обедать, а сам куда-то вышел. Возвратившись он увидел, что стены дома разрисованы. Так Господь проявил талант юного Алексея, промышляя и о будущем святителе и мученике Германе. Этот крестьянин решил учить мальчиков грамоте, стал их приемным отцом и благодетелем. Впоследствии Алексей стал профессиональным художником, а Григорий выбрал духовную стезю.

В родном селе Тарханы Григорий обучался в церковно-приходской школе, затем, получив образование в Симбирской чувашской учительской школе, где директором был известный чувашский просветитель Иван Яковлевич Яковлев, был направлен учителем чувашского и немецкого языков в школу села Большое Батырево Буинского уезда. Здесь он познакомился с будущей супругой Ириной Спиновой, выпускницей Сумароковского женского двухклассного училища. Ирина Егоровна преподавала русский язык. Познакомившись с отцом будущей супруги - Егором, Григорий рассказывает ему о давнем заветном желании послужить Господу и стать священнослужителем. Будущий тесть одобряет желание Григория. В марте 1901 года Григорий становится послушником Симбирского Архиерейского Дома. В Симбирске он активно сотрудничает с Иваном Яковлевым и помогает ему переводить богослужебные книги, Евангелие, Псалтирь. 4 октября 1901 года Григорий выдержал экзамен на звание псаломщика и был определен к Симбирскому Архиерейскому Дому. С апреля по август 1903 года Григорий исполняет обязанности псаломщика в селе Шерауты Буинского уезда. 2 августа 1903 года Григорий перемещен псаломщиком в село Большое Батырево того же уезда. Вступил в брак с Ириной Спиновой. 26 января 1905 года посвящен в стихарь и 5 февраля того же года принят в духовное звание. 9 октября 1907 года уволен за штат в связи с поступлением на миссионерские курсы при Казанской Духовной Академии. Сохранилась рукопись, датированная 26 января 1908 года, в которой слушатель миссионерских курсов Григорий Кокель переводит некоторые проповеди с русского на чувашский язык. В Казани Григорий знакомится с профессором Никольским преподавателем на миссионерских курсах, которого он почитает как наставника многие годы, о чем свидетельствует их переписка.

По окончании миссионерских курсов, Григорий Кокель был определен на священническое место к церкви села Туруново Буинского уезда Симбирской губернии. Был рукоположен 12 июня 1909 года в сан диакона, а 26 июля – в сан священника. Хиротонии были совершены в кафедральном соборе города Симбирска архиепископом Симбирским Иаковом (Пятницким) Владыка, обращаясь к народу, тогда сказал: «Перед вами новый добровольный мученик, который за вас, за свою паству, за святую Церковь должен будет оставить все, что любит. Даже жену свою он будет любить меньше, чем прежде, он должен будет оставить ее, когда долг призовет его идти на служение Святой Церкви».

Священник Григорий Кокель помогал в создании в Курмышском уезде Вараксарской религиозной женской общины, при которой была построена домовая церковь. Эта община должна была способствовать в деле просвещения чувашей в этой местности. Своей миссионерской проповедью он приводит ко крещению язычников-чувашей и татар. Он активно занимается не только делами Вараксарской общины, но и переводит богослужебные книги и распространяет среди населения Евангелие, Псалтирь и другие духовные книги на чувашском языке. Там где он служил, каждая семья получала от него святое Евангелие, Псалтирь, каноник. Приобретает печатную машинку и типографский станок. Издает такие книги на чувашском языке, как: «Толкование на катихизис», «Поучение для новокрещеных», миссионерские листовки и воззвания.

Были в служении отца Григория и преткновения. Так «определением епархиального начальства от 4 ноября 1911 года священник Кокель за немиролюбие, доходящее до крайней степени озлобления с другим священником Ильиным, уволен за штат с запрещением в священнослужении. Определением епархиального начальства от 17-18 ноября того же года за немиролюбие и другие проступки по службе подвергнут монастырскому подначалию на два месяца, из них один месяц с запрещением в священнослужении, а другой во служении, по исполнении какового должен очистить свою совесть покаянием и приступить к священнослужению и приискать себе другой одноштатный приход с чувашским населением».

С 17 февраля 1912 года отец Григорий назначается настоятелем Михайло-Архангельской церкви села Пандиково Курмышского уезда. Служа в Пандиково отец Григорий подвергался выговору от начальства – 12 октября 1912 года за удержание у себя денег, полученных в пользу церкви за сорокоусты, за выписки и листы разрешительных молитв.

С 8 июня 1915 года священник Григорий служит в селе Чурачики Буинского уезда. Последним местом его службы в сане священника стало село Старочелны-Сюрбеево Буинского уезда.

В Сюрбеевской церковно-приходской школе отец Григорий преподавал Закон Божий, немецкий язык, музыку. В этом помогала ему и матушка Ирина. Здесь же открывается и школа псаломщиков. Видя в человеке образ Божий он безгранично любил его, вел по пути веры, учил, наставлял, молился за него. Придя домой со службы, он иногда спрашивал – «Много ли было сегодня в церкви людей»? Видимо, предстоя перед святым Престолом, отец Григорий весь уходил в молитву, так что не замечал окружающего. Он стремился к знаниям – одна из стен в его комнате была заставлена книгами. Читает Священное Писание и духовные книги на латинском и греческом языках, владеет французским, английским и немецкими языками, разговаривает на татарском языке.

Наступает 1917 год. В это время отец Григорий еще более ревностно проповедывал об истинах Евангельского учения и православной веры. Один недостойный псаломщик доносит властям на отца Григория, обвиняя его в контрреволюционных действиях. Карательные органы приговаривают его к расстрелу.

На декабрьское утро 1917 года в волостном центре деревне Новые Мураты Буинского уезда (ныне Комсомольского района Чувашской Республики) был назначен расстрел отца Григория. К этому времени к месту казни собрался народ. Отец Григорий в одной рясе, под конвоем идет и поет ирмосы Великого Покаянного канона. В этот момент к месту казни подъезжает матушка Ирина с распоряжением властей об отмене расстрела. Всю ночь ей пришлось собирать подписи прихожан села Старочелны-Сюрбеево о невиновности священника. Отца Григория освобождают.

Зимой 1918 года в семье отца Григория умирают трое младенцев. Эти события не прошли бесследно для супруги отца Григория. 25 июля 1920 года в возрасте 34 лет она умирает от порока сердца. Отец Григорий остается один с тремя малолетними детьми. Самой младшей Софии было 5 лет, Аркадию – 9, Александре – 11.

Новая власть предлагает отцу Григорию оставить службу в церкви и отказаться от сана. Ему предлагают хорошую работу в Чебоксарах, жилье. Отец Григорий отказывается от всего земного по слову Спасителя: «Никто возложивший руку на плуг и озирающийся назад, неблагонадежен для Царствия Божия» (Лк., 9; 62). Он всецело отдает себя и своих детей в руки Господа и, беря крест свой, следует за ним. «Для нас, Православных, на земле самое важное, самое священное – это святая вера, которая пребывает вечно, а все другие блага на земле скоропреходящие, тленные». В 1921 году отец Григорий поступает в Петроградский Богословский институт, проживает на частной квартире, учится хорошо. Детей устраивает в городской приют.

В 1922 году в Православной Церкви возникло еретическое движение обновленчества. Казанские обновленцы предлагают отцу Григорию стать епископом Чувашской области от обновленцев с правом самостоятельности кафедры. 15 июля 1922 года он пишет профессору Никольскому: «как в Казани идет обновленческое движение? У нас здесь центр этого движения и движение разрастается во всю. 13 июля прибыл новый архиепископ Николай Соболев, бывший здешний протоиерей без пострижения. В воскресенье 16 июля будет встреча его в Казанском соборе, - какая будет встреча – сомнительно. Настал случай и нам чувашам получить епископа из чуваш и от инициаторов этого движения я получил предложение, но пока вопрос не решен. Будьте добры написать свои взгляды на это обновление. На предложение мне согласиться или нет? Случай благоприятный для чуваш – получить не только епископа, но и автокефалию. Со стороны благодати – спора нет. Только сейчас нужно обязательно поставить троих епископов – чуваш… О дальнейших деталях дела напишу по получении от вас ответа. Вопрос: найдем – ли сейчас трех кандитатов из чуваш и вполне энергичных. Осветите и этот вопрос, а равно перешлите и общую схему Чувашской кафедры». Разобравшись, отец Григорий отвергает предложение обновленцев. Между тем Святейшим Патриархом Тихоном епископом Чувашской области был назначен по пострижении в монашество с именем Тимофей протоиерей Виктор Зайков, который вскоре отпал в обновленческий раскол.

В письме профессору Никольскому в 1924 году, отец Григорий сообщает: «…Я овдовел в 1920 году; в 1921 – поступил в Петроградский Богословский институт, ныне курс учения в нем окончил, а теперь пишу кандидатскую работу. Святейший Патриарх направляет меня к Преосвященному Афанасию епископу Чебоксарскому – остричь в монашество и озаботиться о дальнейшем служебном положении о. Кокель.

Так гласит определение Патриарха и Синода. Дальнейшая служба выясниться в Казани, где я буду в начале августа. Между прочим, Патриарх упомянул о епископе Чувашском Тимофее: я крайне удивлен, что послужило к переходу его к красным? Ведь он старик, скоро умирать пора и вдруг такой позор для чуваш. Патриарх сказал, что он считается отпадшим от Православной Церкви. При этом добавил, что если вас послать на его место, то как бы он не съел Вас. Печально! Ведь теперь настали такие времена, когда мы чуваши законным образом получили бы самостоятельную епархию. Вообще, мое положение, будущее покрыто неизвестностью. Направя в Чувашскую область, неизбежно со стороны Тимофея – обычно в этих случаях – клевета, обвинения перед властью. Я, конечно, не могу участвовать в самочинном сборище обновленцев. Бывал у них на всех собраниях, и знаю все детали незаконного дела их. Бывать в церквях – где служат обновленцы, - не находишь мира, так и чувствуешь, что нет тут Христа, а все самовольно, только раздоры, обвинения Патриарха слышишь от них. Здесь число красных церквей весьма ничтожно, в Москве их около десяти. В деревнях их совершенно не признают.

23 июня 1924 г. Священник Григорий Кокель».

В 1924 году отец Григорий оканчивает Богословский институт. Едет в Казань и в августе принимает монашество с именем Герман. Осенью в Москве, по возведении в сан архимандрита, состоялась хиротония отца Германа во епископа Ибресинского, викария Симбирской епархии. Хиротонию возглавил Святейший Патриарх Тихон, будучи сам в заключении, но имея разрешение на церковную службу. По совершении Божественной литургии Святейший в напутственном слове тихо сказал епископу Герману: «Благословляю тебя на борьбу с обновленцами, неустанно борись!»

Прибыв на архиерейскую кафедру в Чувашию, епископ встретил противодействие со стороны нескольких епископов - самозванцев и раскольников: Тимофея (Зайкова), Даниила (Филимонова), Иоанна (Никольского), совращавших народ в обновленчество.

28 ноября 1924 года епископ епископ Герман обращается с прошением к Святейшему Патриарху Тихону на временное управление всеми православными приходами Чувашской области, относящимися к Казанской епархии, до прибытия митрополита Казанского Кирилла, поскольку как викарий Симбирской епархии он не имел такого права.

Получив такое благословение Святейшего Патриарха резолюцией от 11 декабря 1924 года на управление всеми православными приходами Чувашской области, он посещает приходы Чувашии, вразумляя перешедших в обновленчество священников. Епископ Герман 19 февраля 1925 года был в селе Солдыбаево и селе Карамышево в сопровождении священников Дунина, Глинского, Емельяна Федорова и Белова. Был в селах Шихраны, Хормалы, Ново-Тинчурино, Кошлоуши, Тарханы и др. 21 февраля 1925 года прибыл в город Мариинский Посад, служил всенощную в Казанском храме, 22 февраля – обедню в Троицком Соборе. Во второй половине февраля 1925 года объезжал села Чебоксарского уезда. Власти арестовывают его и высылают на поселение в Козью Слободу близ города Казань. Вскоре за недостаточностью обвинений освобождают.

Епископ Герман много терпел от еретиков. Так в селе Хормалы, ныне Ибресинский район Чувашии, он был избит обновленцами и едва спасся от насильственной смерти: «известен такой случай, бывший с епископом Германом, когда последний управлял Ибресинским викариатством в 1925-26 годах. В один из воскресных дней он направлялся на богослужение в Киево-Николаевский монастырь города Алатырь. Но едва он миновал монастырские ворота, как на него со всех сторон посыпались камни – это в него с руганью и поношением бросали монашки. Оказалось, что монастырем завладели григорианцы во главе с епископом Виссарионом (Зориным), и они то научили монашек встретить «сергиевского» епископа градом камней» Но истинно православные с нетерпением ждут приезда святителя. Они не только неукоснительно выполняют распоряжения православного епископа, но и, не боясь властей, как, например, церковный совет Вознесенского храма (бывший женский монастырь) города Алатырь, приглашают его к себе служить и жить.

Святитель рукополагает достойных в сан священника. После Божественной литургии, на которой был рукоположен во священника Дометий Милин, епископ, придя домой, сказал Марфе Егоровой: «О, каким он будет! На некоторых при хиротонии немного и недолго сходит Дух Святой, а на отца Дометия очень долго и обильно…». Впоследствии отец Дометий принял монашество и исповедал веру Христову, пережив 15 лет лагерей. Еще епископом Германом были рукоположены в священный сан Илия Измайов – будущий священномученик, был расстрелян в сентябре 1937 года и Никита Машин, с которым епископ переписывался находясь в Амурском лагере. Отец Никита погиб в заключении в Беломорско-Балтийском лагере.

Епископ Герман рассылает многочисленные послания на русском и чувашском языках, в которых предлагает не признавать раскольников, выданные ими награды не принимать, удалять второбрачных священников, освидетельствовать брачные обыски, вести записи о крещеных, бракосочетаниях, вести метрические книги. «Придет время, и ими будут дорожить», - говорит он. Такие же наставления он направлял Симбирской пастве. Умоляя оставить обновленчество, приводит в качестве примера такие города, как: Чебоксары, Ядрин, Цивильск, Мариинский Посад – где нет ни одной обновленческой церкви. Объясняет, что Тимофей – обновленец, еретик, и что он лишен сана. В начале 1925 года епископ Герман получил от Калинина разрешение на открытие в городе Казань «Пастырских курсов для чувашей» и на издание православного журнала «Вестник Православной Церкви Автономной Чувашской Области». Чувашский ОГПУ не разрешил этих начинаний.

После смерти Патриарха Тихона 12 апреля 1925 года епископ Герман подписывает акт о передаче высшей Церковной власти Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому). Дает распоряжение благочинным – оповестить всех о кончине патриарха Тихона, совершить заупокойные службы и после каждой литургии – панихиду.

Председатель Чувашского церковного управления обновленческий архиепископ Тимофей (Зайков) пишет в отдел областного исполкома о епископе Германе: «Епископ Герман призывает жить по старому, снимает неугодных ему священников и назначает новых. Выступает против Священного Синода. Областное церковное управление обвиняет в расколе, выступает с контрреволюционными речами, лишен сана, учиняет поборы, возмущает народ, призывает к старому царскому режиму».

Священники-обновленцы жаловались в ОГПУ, писали доносы, где говорили, что епископ контрреволюционер, что он приглашает под свое управление только тех, кто дает ему подписку, что они отказываются от постановления Собора 1923 года, которое называет разбойничьим, не разрешает венчать разведенных советской властью; просили посадить его в тюрьму. Рассылали письма по приходам, прося народ не слушаться епископа Германа. Распространяли совершенно противоположные, нелепые слухи о том, что епископ Герман лишен сана, запрещен, что он коммунист. «Смотрите как проповедует епископ Герман, но никто его не сажает в тюрьму. Если бы он не был коммунистом, то давно бы его посадили». Обновленцы решают созвать съезд 23 июля 1925 года в селе Шихраны. В противодействие этому епископ благословляет «всех ревнителей православной веры явиться на этот съезд в возможно большем количестве из духовенства и мирян истинной православной церкви и уничтожить обновленческий обман».

Деятельность молодого и энергичного проповедника для антихристианской власти становиться заметной. Начинаются ночные визиты сотрудников ОГПУ, обыски и допросы. На этот раз он безропотно не кладет свою голову на плаху, как это было в селе Мураты. Епископ понимает, что он нужен Церкви, народу, что он должен бороться за чистоту православной веры.

Епископ Герман рассказывал инокине Марии (в миру Марфа Егоровна Алешева): «Однажды в Алатыре пришли с обыском, а у меня много воззваний, написанных к народу. Работники ОГПУ требуют впустить их, но я закрыл дверь, поставил столы, стулья около двери. Тогда чекисты начали стрелять по закрытой двери. Стреляли высоко, как стояли, так и стреляли, а я под пулями, ползком собрал воззвания и сжег в печке, когда они сломали дверь и вошли, у меня уже ничего не было. Как только они ушли я снова начал писать».

Однако власти этим не ограничиваются и заставляют епископа подписать следующее заявление, датированное 6 мая 1925 года: «Мне Чувашским отделом ОГПУ объявлено о том, что с сего числа никаких административных прав, присвоенных мною раннее, не имею, в дальнейшем обязуюсь по отношению к церквям и приходам Чувашской Области никаких административных функций не проявлять, в случае нарушения буду нести ответственность. Для того, чтобы выехать на приход служить, епископу приходится спрашивать разрешения ОГПУ.

18 мая 1925 года епископ Герман пишет уполномоченному Чувашского отдела ОГПУ Батыревского уезда заявление: «Церковный Совет с. Шихраны, Хормалы, Ново-Тинчурино, Кошлоуши и другие приглашают на приход служить. В связи с этим прошу разрешения на выезд». Приходится отчитываться даже за покупки: в Батыревскую уездную милицию пишет о том, что шапирограф купил на свободной продаже в Петрограде, предъявляет счет, тогда как обновленцы имеют полную свободу.

Разобравшись в законах 4 августа 1925 года епископ Герман пишет в ОГПУ, что советская власть не может вмешиваться в область культа, ссылаясь на разъяснения 5-го отдела НКЮ от 16 августа 1924 года «Об отделении церкви от государства», просит аннулировать раннее данную подписку и разрешить свободный выезд.

20 августа 1925 года епископа Германа вызывают в Чувашский Отдел ГПУ в городе Чебоксары. Через два дня в отношении его возбуждается уголовное дело. Он обвиняется в распространении ложных провокационных слухов на территории Чувашской и Ульяновской областей и в присвоении административных функций по статьям 73, 122, 123 УК РСФСР, несмотря на то, что еще 29 апреля зарегистрировался в Адмотделе как служитель культа религиозного общества церкви села Ибреси Батыревского уезда, а раннее, в марте 1925 года просил административный отдел Чувашской Республики зарегистрировать союз приходов Православной Церкви Чувашской автономии. Ответа епископу не дали, хотя по закону должны были сделать это в двухнедельный срок. Также к следствию приложили письмо, поступившее в ЦИК СССР, о том, что «…архиерей Герман в селе Солдыбаве проповедывал что в Москве были найдены трое нетленных мощей и власти с целью убеждения в действительности одному глаза выкололи, другому рожу резали и теперь так почиваются. Мы граждане, живущие в глухих деревнях просим ЦИК СССР сообщить нам, выведя из туманности, правда ли говорит архиерей или нет – нам очень желательно узнать. Затем желательно бы было напечатать в газетах, что слова архиерея заслуживают оправдание, а если нет, то почему врет. 22 февраля 1925 года. Граждане в лице своих уполномоченных ждут ответа. Старый угнетенный революционер С. М-н».

В отношении этого письма владыка объяснял следователю: «…действительно я говорил в селе Солдыбаве проповедь, где указал что в Москве в музее имеются мощи Иоасафа Белгородского и троих Виленских мучеников, но что Советская власть издевалась над ними не говорил. Только говорил, что трое мучеников когда-то были замучены и следы мучений видны и теперь». По поводу обвинения, что епископ увольняет священников без согласия церковной общины, он ответил, «что разъяснял прихожанам, что их священники обновленцы и по церковным канонам подлежат отрешению».

24 августа с него берется подписка о невыезде с постоянного места жительства и предлагается выбрать таковое. Епископ выбирает город Алатырь, вошедший к тому времени в Автономную Чувашскую ССР.

27 августа он прибывает на постоянное место жительства в город Алатырь. Уже 28 августа он был арестован, за то, что у него не было разрешения на служение, хотя это разрешение было прислано уполномоченному ОГПУ по Алатырскому уезду из Ульяновского Государственного Административного Отдела. В 4 часа утра 1 сентября 1925 года он был отправлен в Ульяновск. Предварительное следствие началось 14 сентября. Он обвиняется в том, что проживая в Ибресях, нелегально управлял церковными приходами Ульяновской губернии. 18 сентября Чувашский отдел ОГПУ просит заключенного Кокеля препроводить в город Чебоксары. В этот же день Ульяновский отдел ОГПУ принимает решение о необходимости направления епископа Германа в Чувашский отдел ОГПУ. 25 октября монахиня Анимаиса (Анастасия Терентьева) обратилась в ОГПУ с просьбой разрешить епископу ехать из Ульяновска в Чебоксары не этапом, а свободно, без конвоя, так как неизвестно, когда пойдет арестантский пароход. В этом ей было отказано. И только 13 ноября он прибыл по этапу в Чебоксары, где его поместили в исправительный дом. Здесь он пишет заявление в Чувашский отдел ОГПУ об изменении меры пресечения и о том, что статья 73 по новому кодексу исключена; а по статьям 122 и 123 наказание положено до 6 месяцев и только принудительной работы, а он почти 3 месяца под арестом. 30 ноября мера пресечения была изменена на подписку о невыезде с места жительства из города Алатырь и направлено ходатайство в Коллегию ОГПУ СССР об административной его высылке из пределов АЧССР.

Еще полгода владыке довелось служить на Чувашской земле. В это время он продолжает рукополагать в священный сан, противостоит обновленческому движению – после его деятельности обновленчество в Чувашии так и не смогло набрать силу – больше 10 приходов они не имели.

4 июня 1926 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ принимая во внимание, «что дальнейшее пребывание епископа Германа на территории ЧАССР может вредно отразиться на политическом настроении и спокойствии населения, постановило: Кокель Григория Афанасьевича выслать из Чувашской Республики сроком на 3 года с прикреплением к определенному месту жительства». В августе епископ был выслан в город Бугульму.

В 1926-27 годах Герман - епископ Бугульминский, викарий Самарской епархии. Проживая в Бугульме, он неоднократно участвует в диспутах верующих и неверующих. Увозят его на диспуты вечерами на машинах НКВД. В спорах с неверующими всегда побеждает. Народ с диспутов провожает его стоя с радостными восклицаниями и аплодисментами. Дома, на вопрос дочери: «И кто же из вас победил?» - епископ отвечал, - «Конечно, Бог».

В этот период владыка часто бывал в Казани.

Епископ никогда не рассказывал родным о своих отношениях с властями. Когда дочь спрашивала: «Куда тебя возит НКВД по ночам?» он отвечал: «Не надо это тебе знать, учись молчать».

Епископ Герман последовательно занимал следующие кафедры:

В 1927-1928 годах – епископ Бугурусланский (Оренбургская область).

С 1928 года – епископ Кузнецкий, викарий Томской епархии.

В 1929-1930 годах – епископ Томский.

С ноября 1930 года – временно управляющий Омской и Павлодарской епархией. Из Омска епископ писал в Алатырь протоиерею Александру Доброхотову, много помогавшему владыке бороться с раскольниками-обновленцами: «О. Александр! Вашу открытку получил. Я устроился в Омске весьма хорошо: большего желать грешно. В октябре съездил в Москву. В феврале снова думаю съездить в Москву за святым миром. Здесь в Омске начались холода: 33 холода, а на открытом более 40. Тихо на дворе, туман. У меня в комнате тепло, меньше 13 тепла не бывает. Приехал в Алатырь епископ Аркадий? Если увидите его – передайте ему от меня почтенье. Вы разве без места? – Что привязались к Алатырю? – Я давно Вас устроил бы возле себя. – Подумайте – пожалуй можно устроить и теперь в Омске. Бог да благословит всех вас. Е. Герман. 3 янв./21 дек. 1931». И приписка на полях открытки: «Сколько церквей осталось в Алатыре? Соня учится в Томске, она там останется до лета. Омск, Братская церковь».

Во время своего пребывания в Москве епископ не раз вызывался в ОГПУ на беседы, заканчивавшиеся предложением сотрудничества. Беседы велись в бла­гожелательной манере, что могло быть истолковано, что ОГПУ не прочь помочь в чем-либо Церкви. И епископ согласился на предложение ОГПУ о негласном со­трудничестве.

В августе 1931 года назначается епископом Барнаульским и Бийским, в сентябре прибывает в Барнаул. По прибытии в Барнаул в декабре 1931 года епископ Герман выяснил, что многие из числа православного духовенства, включая епископа Барнаульского Ни­киту (Прибыткова), арестованы, и владыка занялся восстановлением приходской жизни и подыскиванием достойного духовенства вместо арестованных, увольняя с прихода обновленцев и григорианцев, как бы не замечая недовольствие органов государственной власти. Уполномоченному Бийского городского отдела ОГПУ бы­ло приказано наладить связь с епископом, который был охарактеризован как спе­циальный осведомитель. Встречи, как бывает всегда в этих случаях, должны были проводиться на конспиративной квартире. На одну из первых или даже на первую встречу епископ прибыл на извозчике, чем, по мысли сотрудников ОГПУ, мог подвергнуть опасности рас конспирации и себя и квартиру. Разговоры с завербо­ванным епископом показались сотруднику ОГПУ не слишком содержательны, и он счел нужным пожаловаться на форму его приезда своему начальству. В феврале 1932 года епископ неожиданно послал сотруднику ОГПУ письмо, в котором пи­сал, что отбывает в Барнаул на несколько дней, ведя себя не как секретный со­трудник, а как епископ, находящийся с представителями государственных учреж­дений в официальных отношениях.

Ведя бескомпромиссную борьбу с обновленцами и григорианцами, епископ Герман послал через священника в феврале 1932 года воззвание для Сретенского прихода в городе Бийске, он писал ему: «Посылаемое воззвание прочитайте сего­дня за литургией, так как мне передавали, что некоторые из Ваших прихожан ве­рят словам обновленцев»¹.

«Православным верующим Сретенского прихода г. Бийска, — писал владыка в воззвании. — Вы знаете — кто такие обновленцы? Это отступники Святой Церк­ви Божией. Беззакония их всем известны. Они и вам прислали свои бумажки с разными сплетнями и клеветой на меня. Но тут никакой правды нет, одна ложь, и кто из православных верит им, - тот сам отделяет себя от Церкви Христовой. Об­новленцы пишут, что я — епископ староцерковник. Это верно. Я отвергаю всех раскольников — и обновленцев и григорианцев, ибо все они отщепенцы. И вы не признаете этих раскольников и делаете верно. Отступления их вы знаете. Что двоеженство духовенства противно слову Божию — вы знаете. Женатые епископы отвергнуты 12 правилом 6-го Вселенского Собора.

Обновленцы отвергают монашество и святые мощи. Святые отцы: Серафим Саровский, Сергий Радонежский, святители Сибирские Иннокентий и Софроний Иркутские и многие из святых были монахи. Значит, обновленцы и не христиане, ибо без святых мощей Церкви не бывают.

А если так, то мы — православные, поступаем правильно, отвергаюсь и об­новленцев и григорьевцев, ибо они своими поступками стараются разрушить в людях веру Христову. Отсюда они являются и слугами антихриста. Значит, верить сплетням и клеветам на православных епископов нельзя. Все, что они пишут про них, одна ложь. Так и мне нет надобности оправдываться в беззаконных словах их.

Я рукоположен во епископа в 1924 году самим покойным Святейшим Пат­риархом Тихоном и митрополитом Крутицким Петром, нынешним Местоблюсти­телем Патриарха. Они, без сомнения, знали, кто я, и не нуждались в доказательст­вах раскольников, и посвятили меня в сан святительский. Также и митрополит Нижегородский Сергий, заместитель Патриаршего Местоблюстителя, знал, кто я и доверил мне Барнаульско-Бийскую епархию, где враги Церкви обновленцы и григорьевцы особенно стараются разрушить Святую Церковь. Слова Спасителя непреложны и вечны. А Он сказал, что врата адовы не одолеют Церковь Его. Это верно.

И всякие ухищрения обновленцев и григорьевцев бесполезны. Истину Бо-жию этим раскольникам не победить. Сами видите — обман их не удался. Церковь Христова стоит непоколебимо.

Эти враги Божий лишены, как раскольники, благодати Божией и все слу­жение их ничто.

Упоминаемые в письмах их Виссарион и Ирин. — раскольники — григорь-евцы, а как раскольникам, православный не может доверять словам их. Ирин, и не епископ, а только мирянин. Виссарион хотя и был епископом, но как раскольник-григорианец запрещен еще в 1927 году Патриаршим Местоблюстителем митропо­литом Крутицким Петром. И он, как и обновленцы, лишен благодати Божией.

Итак, снова повторяю — остерегайтесь всех этих раскольников — обновлен­цев и григорьевцев, ибо они безблагодатны и все служение их только один обман.

А всем вам Господь да поможет быть до конца твердыми в вере православ­ной!»².

1 апреля 1932 года епископ Герман был арестован. 9 апреля был допрошен священник Сергиевского храма, который сказал: «С приездом в Бийск епископа Германа Коккеля, последний активно повел борьбу с обновленцами, а при соборе себя стал окружать монашествующим духовенством и строго стал требовать от ду­ховенства придерживаться старых обрядов, носить духовную одежду и т. д. Стал часто выступать с проповедями, в которых резко выступал против обновленцев и григорианцев, а также и вообще в его проповедях больше указывалось на жизнь святых, на действительность мощей и т. д.

В отношении налогов он говорил так, в январе месяце из Смоленского рай­она к нему приехали священник... диакон... которые стали жаловаться на тяжесть налогов, на это Коккель заявил: "О всех таких случаях вы доносите мне рапорта­ми, а я сумею что сделать, и их за это взгреют".

Они же в этот раз ему заявили, что... РИК требует сведения сколько чело­век у них венчалось, на это он заявил: "Таких сведений они требовать не имеют права и их им не давать, а то вы этим выдаете своих прихожан"»³.

15 апреля следователь допросил епископа.

«В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю и поясняю, что антисоветской агитации я никогда не вел, - ответил епископ, отвечая на во­просы следователя, — также в проповедях антисоветских выступлений не было. Монархических лиц вокруг Александро-Невского собора я не группировал... О своем сотрудничестве в ОГПУ я никогда никому не говорил. При явке на конспи­ративную квартиру я действительно приезжал на извозчике, но последнего от кон­спиративной квартиры оставлял за квартал, и он не видел в какой дом я зашел, так как было темно»⁴.

20 апреля следователь вновь допросил его, больше интересуясь на этот раз тем, что и при каких обстоятельствах говорил епископ о своем сотрудничестве.

Епископ Герман рассказал, что им со священниками обсуждалась газетная статья под заглавием «Враги рабочего класса под маской религии», в которой пи­салось о контрреволюционной будто бы деятельности духовенства в городе Бийске и на вопрос одного из священников «что мы будем делать в дальнейшем?», он ска­зал: «У меня в Москве в ОГПУ были знакомые... и в Томске в ОГПУ... в Барнауле я имею связь с ОГПУ и при первой поездке улажу дело о "заметке"».

10 мая следствие было закончено, и в обвинительном заключении сотруд­ники ОГПУ написали: «Произведенным следствием установлено, что епископ Ал­тайской епархии Коккель... будучи враждебно настроен по отношению к соввла-сти, с момента приезда стал группировать вокруг себя монархическое контррево­люционное духовенство. В этих целях он из ряда сел вызвал монашествующее конрреволюционно настроенное духовенство, оставляя его при Александро-Невском соборе г. Бийска, где служил и сам...

Сельскому духовенству предлагал не давать сведения РИКу и сельсовету, мотивируя это тем, чтоб не дать возможность выяснить наличие прихожан...

Являясь секретным сотрудником ОГПУ, он, несмотря на неоднократные ему предложения о прекращении активных действий против обновленцев, этого не выполнял. Кроме того, умышленно расконспирировал себя среди духовенства...

Помимо этой — отмеченной расконспирации он на имя уполномоченного ОГПУ... присылает письмо, адресуя его на конспиративную квартиру, а также при явке на конспиративную квартиру приезжал на извозчике, тем самым мог раскон­спирировать и конспиративную квартиру...»ⁱ

По-видимому, все это время руководство ОГПУ продолжало обсуждать с епископом возможность дальнейшего сотрудничества. Наконец 8 июля 1932 года епископ Герман направил записку одному из сотрудников ОГПУ и, ссылаясь на болезнь, просил освободить его до окончания решения дела, и 11 июля 1932 года епископ был освобожден. ОГПУ еще раз видимо решило предпринять попытку сделать епископа более полезным для себя, чем для Церкви.

После ареста епископа Германа на Барнаульскую кафедру был послан епи­скоп Тарасий (Ливанов), и после освобождения из заключения епископ Герман уехал в город Благовещенск. Между тем сотрудники ОГПУ продолжали собирать материалы для ареста духовенства в Бийске, приняв, в частности, решение и об аресте епископа Германа. В 1932-1933 годах епископ Герман управляет Хабаровской, и временно Приморской и Владивостокской епархиями. С 1933 года он епископ Благовещенский (Амурская область). В 1933 году на Алтае была «ликвидирована» контрреволюционная организация «Повстанцы». Двое священников, проходивших по данному делу, дали показания в отношении епископа Германа, что он руководил контрреволюционной организацией среди церковников.

20 февраля 1933 года из Барнаульского Оперсектора ОГПУ в Благовещенский Оперсектор ПП ОГПУ Дальне-Восточного Края поступило сообщение с «просьбой о немедленном аресте и направлении спецконвоем в Бийское горотделение ОГПУ Западно-Сибирского края епископа Германа (Кокеля). Кокель проходит по вскрытой повстанческой контрреволюционной организации в г. Бийске среди духовенства». Святитель Герман был арестован в феврале 1933 года в городе Хабаровск. Следствие началось 8 сентября и проходило под большим нажимом следователей, но не привело к результату. На все предъявленные обвинения епископ отвечал отрицательно. В день окончания следствия - 14 декабря обвиняемый дал дополнительные показания, где также подтвердил свои прежние показания.

В этот же день состоялась очная ставка с одним лжесвидетелем- священником, который утверждал, что «будучи епископом Томским Герман руководил антисоветской группой», на что обвиняемый епископ ответил: «Этого человека никогда и нигде не встречал. Таких разговоров с ним не вел и не мог вести. Тем более, что ВЦУ-шник. Переходит он к нам первый раз и вдруг бы я стал с ним вести такие антисоветские речи не зная что за человек». В этот же день епископу было объявлено об окончании следствия.

Епископ был обвинен в том, что «будучи Барнаульско-Бийским епископом с 1930 года группировал контрреволюционно настроенных священников, являлся одним из руководителей контрреволюционной церковно-монархической, повстанческой организации, ставившей своей целью свержение советской власти вооруженным путем, проводил контрреволюционную деятельность по срыву хозполиткампаний, разложению колхозного строительства».

В тюрьме был составлен акт медицинского освидетельствования в котором врач поставил диагноз: «хронический ревматизм, миокардит. К физическому и умственному труду способен». В анкете арестованного, заполненной самим епископом, в графе состояние здоровья он записал «терпимо».

31 декабря 1933 года особой тройкой ПП ОГПУ Западно-Сибирского Края по статье 58 пунктов 10 и 11 владыка был приговорен к 10 годам заключения в исправительно-трудовом лагере и этапирован в Байкало-Амурский лагерь. Получаемые заключенными посылки выдавались и вскрывались в присутствии цензора. Когда в марте 1934 года епископу прислали посылку то обнаружили: «образок Иисуса Христа, нательный крестик без пробы металла желтого цвета и 1 карандашик-ментол» о чем был составлен акт и вещи был изъяты цензором.

Получаемые заключенными посылки выдавались и вскрывались в присутствии цензора. Когда в марте 1934 года епископу прислали посылку то обнаружили: «образок Иисуса Христа, нательный крестик без пробы металла желтого цвета и 1 карандашик-ментол» о чем был составлен акт и вещи был изъяты цензором.

В начале срока заключения епископ работал счетоводом финчасти 2 отделения, а к 1937 году был переведен заведующим делопроизводства санчасти 3 отделения, которое располагалось на железнодорожной станции Облучье Еврейской Автономной Области. В феврале 1937 года уполномоченный 3 отделения БАМЛага, рассмотрев материал на Кокель Г. А. постановил: «завести дело-формуляр, взяв его на учет по линии 4 отделения, по окраске – истинно-православные, по категории – актив».

Из анонимного письма уполномоченному ОГПУ (орфография сохранена специально): «Кокель говорил в бараки, что чем больше нашего брата сажают, то вера больше крепнет, хотя и есть на веру гонения. 2 февраля говорил в бараки про князей, что за границей находится князь Кирилл, который назначет на престол править росией».

В апреле на основании агентурных донесений в личном деле заключенного Германа Кокеля уполномоченный охарактеризовал «как до сих пор не отказывающегося от своих религиозных убеждений». Осведомитель доносил: «Епископ Герман говорил: путь страдания есть путь к храму грядущему и путем страдания можно получить правду Божию. Это наказание, что он здесь мучается – Божья воля». Владыку активно «прорабатывали» агенты-заключенные. Из агентурных донесений: «5 мая 1937 года в 9 часов утра во 2 лазарет был доставлен больной заключенный Тумукин с 1-й рабочей колонны с раздроблением всех пальцев левой руки. Наш источник подошел к телефону и стал сообщать по отделениям о случившемся. Тут же присутствовал 1-й лекпом Каюмов и нарядчик Смирнов. Заключенный Кокель сидя за столом что-то писал. Заключенный Смирнов обратившись к нашему источнику спросил: вы читали про приговор по делу Троцкистов? Наш источник ответил, что читал: да по делом этой сволочи вынесли приговор. Заключенный Кокель тут же вмешался и сказал: можно было обойтись и без расстрела. Христос сказал не убей, лучше бы сослали куда-то». Докладывают, что епископ Герман подал письменное заявление начальнику КПИ с просьбой взять его на работу учетчиком в сельхоз «Искра».

Владыку Германа обвинили в том, что он состоит членом контрреволюционной организации на Алтае под названием «Мракобесы» и ставит своей задачей свержение советской власти вооруженным путем в момент интервенции, проводит вербовку новых членов. Из других донесений осведомителей о епископе Германе: «Заключенный Кокель говорил: если бы они не воевали между собой, то народу было бы лучше, и церкви бы не закрывали. Еп. Кокель сидел и разговаривал в санчасти с епископом Магдой, а когда я зашел, перестал говорить. Коммунисты не знают историю России, они разрушают архитектурные памятники. Нельзя расстреливать ученых, ведь они еще пригодятся России.

Наиболее махровую контрреволюционную деятельность проводит Кокель, который пытается внушить окружающим ненависть к существующему строю, называет царское время счастливыми днями.

Кокель заявляет: большевики не знают историю и не щадят исторических памятников. Когда был государь, этот помазанник Божий, он заботился о православных и о нас, служителях алтаря Господня, а теперь антихристы со злобой дьявольской гонят Церковь Божию. Но ничего, мы верующие уйдем в подполье и оттуда будем проповедовать распятого Христа. Мы добьемся тех счастливых дней, когда колокола Кремлевских соборов во славою встретят помазанника Божия. А эту свору, эту нечисть, этих поганых коммунистов и комсомол с их нечестивыми вождями сметут как прах с лица земли русской.

Серафим Саровский говорил, что его мощи встретят в Дивеево с колокольным звоном, что власть коммунистов долго не продержится.

Дальнейшей разработкой Кокель установлено, что он пытается проводить свою контрреволюционную деятельность в более широком и организационном порядке. Вот смотрите, прямо не в коня корм, вот что значит; что новые правители являются слугами сатаны, а потому Господь им здоровья и жизни не дает. Ленин поцарствовал немного и умер. Воровского убили, Орджоникидзе умер, Кирова убили, Куйбышев умер. Не дает Господь жизни врагам. Пусть как ни стараются коммунисты победить христиан, не удается им это сделать. Сейчас нужно всеми силами вовлекать в нашу религиозную общину молодежь. Мы должны вернуть в лоно святой церкви колхозное крестьянство. Главная задача нас, пастырей, внедрить мысль молодому поколению, что Советская власть, что Сталин и прочие его приемники закрывая церкви и монастыри, действуют неверно. Указать, что весь ученый мир находится в лоне христианской церкви. Должны обратить внимание молодежи за границей.

К этой теме Кокель вернулся в следующий раз, несколько изменив вариант и направляя свою звериную ненависть к вождю партии.

В целях активации своей репутации и придание ей воли реального характера Кокель, основываясь на каких-то церковных авторитетах, пытается внушить окружающим, что советская власть, по священному писанию, как власть антихриста, может просуществовать только двадцать лет, после чего враги Христа – безбожники-коммунисты будут растоптаны воинством Христовым. Он питает самую большую ненависть к вождю партии».

Новая волна репрессий коснулась и политических заключенных, среди которых проводили чистку. В начале осени 1937 года владыка был заключен в следственный изолятор лагеря, где с него сделали фотоснимок.

8 октября помошник уполномоченного 3 отделения вынес заключение по делу Кокеля, представленное на рассмотрение тройки НКВД.

17 октября 1937 года тройка НКВД по Дальне-Восточному Краю приговорила епископа Германа к расстрелу. Епископ Герман был расстрелян 2 ноября 1937 года в 2 часа 30 минут ночи и погребен в безвестной могиле на лагерном кладбище.

Память празднуется 20 октября/ 2 ноября.

 

 

Источники:

Симбирские епархиальные ведомости. 1909 г., № 17 (сентябрь), стр. 223.

РГУ Госистархив, Ф. Р-2669, Оп. 2, Д. № 2207.

НА ЧГИГН, отд. № 1, том 290, стр.60 а.

Митрополит Иоанн Снычев, «Церковные расколы в Русской Церкви 20-30 гг. XX столетия». 1997 г., стр. 83.

Сообщение